Еще раз о новых пошлинах за обращение в суд
Почему увеличение госпошлин за рассмотрение дел в судах не повысит качество правосудия.
Как известно, 23 июля Госдума приняла законопроект №577665-8, которым, среди прочего, существенно повышаются госпошлины за рассмотрение дел в судах. Как следует из СОЗДа, закон еще даже не добрался до Совета Федерации (хотя Конституция дает на это 5 дней), но его одобрения, очевидно, ждать недолго. Затем – подписание Президентом РФ. Некоторые представители юридического сообщества агитируют за подписание обращения к Президенту с тем, чтобы тот наложил вето на закон. Признаюсь, мне такое вето представляется невероятным, хотя бы потому, что оно может быть наложено только на весь закон целиком, а не только на какие-то его отдельные части, а в этом законе много чего еще. И главное – потому, что все мы понимаем, почему в нашей стране вдруг резко стали расти все возможные налоги и сборы и кому вырученные от них средства нужны. Впрочем, не могу не выразить уважение тем, кто пытается остановить подписание этого закона.
Я уже высказывался относительно прежней версии законопроекта, что принимается он с фискальной целью, а не с целью снижения судебной нагрузки, за которую так ратует Верховный Суд, успевший тем не менее официально (и, надо полагать, вполне искренне) поддержать повышение пошлин. В итоговой версии устранили некоторые наиболее дикие глупости, о которых я писал: так, за процессуальное правопреемство теперь придется платить только в том случае, если оно было сингулярным (не могу сказать, чтобы тем решили все возникшие проблемы, но дали повод написать мне статью в журнал), а в отношении пошлин за рассмотрение дел, связанных с третейскими спорами, ввели дифференциацию, направленную на то, чтобы стимулировать исполнение таких решений, а не их оспаривание (первое сделали в три раза дешевле, чем второе, впрочем, это все равно несопоставимо с пока еще действующей старой пошлиной в твердом размере). Однако в целом общая тенденция на повышение пошлин в разы (а во многих случаях – сразу в десятки раз) не была остановлена.
Очевидно, инициаторы повышения полагают, что судиться люди все равно не перестанут, так что и повышенные пошлины заплатят как миленькие. Так что достижение фискальной цели изменений находится в прямом противоречии с благими размышлениями ВС о снижении судебной нагрузки. Наоборот, чем больше будут судиться (и загружать суды) – тем больше пошлин будет собрано в бюджет.
Впрочем, надо признать, что, как бы первое предложение п. 3 ст. 3 НК ни требовало экономического обоснования налогов и сборов и ни запрещало их произвольное установление, в данном случае мы имеем дело именно с этим. Никакого экономического обоснования повышения размеров пошлин именно в указанных размерах публике не представлено. Ни один товар (кроме биткойна) за время с прошлого изменения ставок госпошлин в стране не подорожал настолько, насколько предлагается удорожать судебную защиту. Даже бытовой аргумент – судиться-де слишком дешево – слабо работает в отношении выросших ставок пошлин для имущественных споров, исчисляемых в процентах от суммы иска: они-то, казалось бы, расти не должны были (ну, с учетом инфляции и регрессивной шкалы ставок можно бы было изменить границы, с которых происходит смена ставок, и их максимальные размеры, но видим-то мы совсем иное – изменение ставок далеко не линейное).
Вообще, по моему мнению (поддержанному, например, частью 1 ст. 46 Конституции РФ), возможность судебной защиты представляет собой одно из тех благ, которые безусловно должны обеспечиваться государством. И сознательное поставление им препятствий к осуществлению права на судебную защиту никак оправдано быть не может. Ни борьба с возможными злоупотреблениями, ни защита судов от излишней переработки и близко не достигают по своей ценности возможности обратиться к суду за защитой. Тем более что, как справедливо замечено в приведенном выше пресс-релизе ВС, госпошлина и близко не покрывает расходы государства на содержание судебной системы, да и не должна – точно так же, как не может государство требовать, чтобы прежде, чем призвать полицию в темном переулке, прохожий вынужден был заплатить ей за защиту, или чтобы пожарные, спасая людей из горящего дома интересовались, оплачено ли теми спасение. Не будем скрывать, в реальной жизни нечто подобное порой происходит, вот только к понятию государства имеет весьма далекое отношение и заслуживает со стороны этого самого государства самого непримиримого пресечения, а вовсе не развития и поддержания. Конституционный идеал вообще не терпел бы любой пошлины за обращение к суду, но коль скоро живем мы в мире неидеальном, с ней можно смириться, покуда она выступает только лишь незначительной ступенькой, подъем на которую подтверждает серьезность намерений обращающегося в суд. Любая иная пошлина будет тем самым, что запрещено вторым предложением п. 3 ст. 3 НК РФ: «Недопустимы налоги и сборы, препятствующие реализации гражданами своих конституционных прав».
И аргументы о том, что-де государство может предоставить отсрочку или рассрочку уплаты госпошлины, а там, глядишь, ее и с другой стороны взыщут, а еще смотрите, сколько существует льгот и исключений, здесь абсолютно неприемлемы. Реализация конституционного права не может быть поставлена под условие направления униженной просьбы представителю этого самого государства снизойти до бедности просящего и слабо формализованного усмотрения этого самого представителя государства. В тем большей степени не может быть такой обусловленности в ситуации, когда гражданин идет в суд оспаривать действия самого государства.
Повышение пошлин здесь приведет к еще большей несправедливости и потому, что для самого публичного субъекта обращение в суд с требованиями к гражданину совершенно бесплатно. Причем далеко не только по публичным спорам. Если бросить взгляд на историю развития нашего процессуального законодательства последней четверти века, нетрудно заметить, насколько выросла доля разного рода досудебных и административных процедур, вводимых, разумеется, с той же благой целью разгрузки судебной системы. Возьмем примеры из гражданских отношений, хотя и осложненных публичным элементом: некогда принудительное прекращение существования юридических лиц, снос самовольных построек, установление обременений на недвижимость возможны были лишь по решению суда, а с иском должен был обращаться публичный субъект, ныне же он может самостоятельно исключить организацию из реестра, снести постройку в административном порядке или установить публичный (на самом деле ложнопубличный) сервитут, а частному лицу остается идти в суд за защитой, которая вскоре сильно подорожает. Хорошо устроился уважаемый левиафан – выгода с двух сторон сразу: пойдут обжаловать – деньги принесут, не пойдут – административный акт, пусть даже и неправомерный, останется в силе.
Наконец, к вопросу о том, улучшит ли повышение судебных пошлин качество судебных актов? Прошу обратить внимание, вопрос не в том, чтобы разгрузить судебную систему, а именно в том, чтобы улучшить ее работу, ибо чем ее еще измерять, как не качеством ее продукции. Ни разу – и сразу по нескольким причинам.
Во-первых, удорожание обжалования судебных актов неизбежно приведет к тому, что часть недовольных ими откажутся от дальнейшего обжалования. А раз так – у судей нижестоящих инстанций будет еще меньше резонов хорошо мотивировать свои акты – ведь все равно обжаловать не будут. А значит, можно и скопипастить позицию одной из сторон, особенно если это позиция публичного субъекта (ворон ворону глаз не выклюет) или же позиция монополиста (они, чай, лучше в водопроводах-канализациях разбираются), даже если эта позиция к праву не имеет никакого отношения. И так сойдет!
Во-вторых, если цена правосудия будет столь высока, то гораздо менее вероятно, что кто-то пойдет в суд с каким-то нестандартным или неоднозначным вопросом; мало найдется желающих рисковать гораздо большими деньгами в такой ситуации. Конечно, могут сказать, что и ладно, пусть не ходят – нечего суды своими фантазиями, тем более зачастую завиральными, занимать. Однако именно так и развивается право: среди множества вздорных дел больше шансов, что попадется действительно стоящая идея, чем в слабеньком потоке требований типа «поставил – не оплатили». Биржевая спекуляция, так-то, тоже никакой общественной пользы не приносит, но без нее немыслима сама биржа и невозможно выполнение ее функций, а потому запретить их – уничтожить сам институт. Так же и здесь: бороться со вздорными исками – убивать само право и ставить препоны его развитию.
Наконец, в-третьих, развитием права кто должен заниматься? Верно, Верховный Суд. Меж тем именно он обложился наиболее выросшей пошлиной (расчеты, если что, не мои – позаимствованы здесь). При этом пошлина эта в подавляющем большинстве случаев будет платиться не только за типичную для ВС отписку-отпинку, но и за наименьшее напряжение судьи. Хотя и понятно, что пошлины не находятся ни в каком соотношении с объемом работы судьи, но тем не менее признаем, что судья ВС работает с делом меньше всех других судей: в большинстве случаев он читает ровно четыре документа: саму жалобу и три судебных акта нижестоящих инстанций – это примерно полчаса работы, даже при условии вдумчивого чтения (а именно так, несомненно, читают судьи ВС), а также пишет – чаще всего по шаблону – одно определение. Драматическое несоответствие цены и количества работы. Вот уж кому-кому, а судьям ВС-то грех жаловаться на загруженность. С учетом отмеченного в предыдущем пункте, еще и работы как раз у судей ВС будет все меньше и меньше – именно до них не будут доходить те редкие нетривиальные случаи, на которых как раз и формируется та самая пресловутая практика. Вот и останется ВС той инстанцией, которая, которая занимается исправлением детских (и оттого еще более диких) ошибок нижестоящих судов. А право развиваться не будет вовсе, да и кому оно нужно...
Источник: заметка Александра Латыева, INTELLECT, в блоге на сайте Zakon.ru
Статьи экспертов юридической фирмы INTELLECT >>
Похожие материалы
