Ответственность банка за убытки клиента
Верховный Суд указал, что банк ответственен за убытки клиента, понесенные из-за ненадлежащего исполнения брокерских услуг.
14.03.2025 | Адвокатская газета | Марина Нагорная
11 марта Верховный Суд вынес Определение №305-ЭС24-21664 по делу №А40-170425/2023, в котором рассмотрел спор о взыскании убытков, связанных с ненадлежащим исполнением банком брокерских услуг.
Суды отказали во взыскании убытков
1 сентября 2022 г. ООО «Редевелопмент» и АО «Альфа-Банк» заключили генеральное соглашение, по условиям которого банк обязался оказывать обществу брокерские услуги в соответствии с положениями Регламента оказания услуг на финансовых рынках банка.
8 февраля 2023 г. банк утвердил Регламент. В соответствии с п. 3.1 банк предоставляет юридическим и физическим лицам за вознаграждение брокерские услуги профессионального участника рынка ценных бумаг, предусмотренные Законом о рынке ценных бумаг. Согласно п. 3.2 услуги банка включают совершение в интересах и за счет клиента сделок покупки и продажи финансовых инструментов, а также иных сделок и операций с финансовыми инструментами.
30 марта 2023 г. уполномоченное лицо общества дало банку поручение на приобретение 35 632 акций ПАО «Лукойл» по фиксированной цене — 4350 руб. за одну ценную бумагу. Поручение содержало все необходимые реквизиты и условия, предусмотренные Регламентом. Срок исполнения был установлен до 3 апреля 2023 г. включительно.
По результатам ознакомления с отчетом банка за период с 30 марта по 3 апреля 2023 г. обществу стало известно, что его поручение не было исполнено. При этом, по мнению общества, 30 и 31 марта 2023 г. имелись все условия для выполнения поручения. Так, согласно сведениям, размещенным на официальном сайте биржи, ценные бумаги ПАО «Лукойл» торговались: 30 марта по цене 4320 руб. за акцию; 31 марта — 4280,5 руб. за акцию.
4 апреля 2023 г. «Редевелопмент» повторно обратился с заявкой о покупке тех же самых акций, однако в связи с ростом стоимости ценных бумаг ПАО «Лукойл» они были приобретены по более высокой цене, что, по мнению общества, причинило ему около 6,5 млн руб. убытков, рассчитанных исходя из разницы между стоимостью акций по состоянию на 30 марта и на 4 апреля 2023 г. Ссылаясь на причинение банком убытков в связи с несвоевременным приобретением ценных бумаг, общество «Редевелопмент» обратилось в суд.
Однако, руководствуясь ст. 15, 307–310, 393, 401 ГК и условиями Регламента, суды отказали в удовлетворении иска. Они исходили из отсутствия вины банка в причинении убытков обществу, поскольку в период с 30 марта по 3 апреля 2023 г. ответчиком во исполнение Указа Президента РФ от 5 августа 2022 г. №520 «О применении специальных экономических мер в финансовой и топливно-энергетических сферах в связи с недружественными действиями некоторых иностранных государств и международных организаций» производились изменения в процедуре регистрации клиентов участников торгов, что препятствовало приобретению ценных бумаг в интересах истца. Кроме того, суды указали на отсутствие причинно-следственной связи между действиями банка и возникновением неблагоприятных имущественных последствий у общества, поскольку эти последствия наступили вследствие действий самого истца, направленных на приобретение акций после того, как цена на них выросла 4 апреля 2023 г.
ВС указал, что банк не вправе ссылаться на Регламент как на основание для исключения собственной ответственности
Не согласившись с судебными актами, общество «Редевелопмент» обратилось в Верховный Суд с кассационной жалобой. Рассмотрев материалы дела, Судебная коллегия по экономическим спорам ВС отметила, что согласно п. 5 Постановления Пленума ВС от 24 марта 2016 г. №7 «О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств» кредитор представляет доказательства, подтверждающие наличие у него убытков, а также обосновывающие с разумной степенью достоверности их размер и причинную связь между неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательства должником и названными убытками. При установлении причинной связи между нарушением обязательства и убытками необходимо учитывать, в частности, то, к каким последствиям в обычных условиях гражданского оборота могло привести подобное нарушение. Если возникновение убытков, возмещения которых требует кредитор, является обычным последствием допущенного должником нарушения обязательства, то наличие причинной связи между нарушением и доказанными кредитором убытками предполагается.
Из п. 3 ст. 307, п. 1 ст. 309, п. 1, абз. 2 п. 2 ст. 393 ГК, а также разъяснений Пленума ВС следует, пояснила Экономколлегия, что возмещение убытков как мера ответственности носит компенсационный характер и направлено на восстановление имущественного положения лица. В случае неисполнения или ненадлежащего исполнения должником своего договорного обязательства кредитор вправе требовать приведения его имущественного положения в такое, которое могло бы возникнуть, если бы обязательство должника было исполнено надлежащим образом, а цель договора была достигнута. При этом объективная сложность доказывания убытков и их размера, равно как и причинно-следственной связи, не должна снижать уровень правовой защищенности участников экономического оборота при необоснованном посягательстве на их права.
ВС отметил, что если между действиями стороны договорного обязательства, допустившей его нарушение, и наступившими для другой стороны имущественными потерями (убытками) существует объективная связь, при которой потери выступают типичным и предсказуемым последствием, то должно считаться установленным и наличие юридически значимой причинно-следственной связи (определения ВС от 4 июля 2024 г. №307-ЭС24-2577; от 5 декабря 2023 г. №310-ЭС23-14012; от 6 февраля 2023 г. №305-ЭС22-15150).
В данном случае, заметил Суд, между сторонами возник спор из ненадлежащего исполнения банком договора об оказании брокерских услуг, который представляет собой разновидность договора возмездного оказания услуг. В связи с этим при разрешении спора следовало применять правила гл. 39 Гражданского кодекса и те правовые позиции, которые были выработаны в судебной практике применительно к данному типу договора. Верховный Суд обратил внимание: судебная практика исходит из того, что исполнитель по договору возмездного оказания услуг должен действовать с необходимой заботливостью и профессионализмом. В случае возникновения спора о качестве оказанных консультантом услуг суду, по сути, требуется оценить достаточность предпринятых исполнителем усилий — действовал ли он с такой заботливостью и профессионализмом, с какими по обстоятельствам дела действовал бы любой разумный исполнитель, стремящийся принести пользу заказчику (Определение ВС от 13 февраля 2024 г. №305-ЭС23-18507).
Таким образом, при проверке наличия оснований для привлечения исполнителя к имущественной ответственности в связи с нарушением обязательства (ст. 15, 393 ГК) судам следовало установить, являются ли имущественные потери заказчика результатом непрофессионализма исполнителя или непроявлением им разумности и осмотрительности при оказании услуг, подчеркнул ВС.
Как заметила Экономколлегия, требования, аналогичные положениям п. 2 ст. 3 Закона о рынке ценных бумаг, установлены и Регламентом банка. Так, из п. 26.4 Регламента следует, что при осуществлении брокерской деятельности банк принимает все разумные и доступные ему меры для исполнения торговых поручений клиента на лучших условиях, чтобы добиться для клиента наилучшего возможного результата при исполнении сделки (группы связанных сделок). Помимо этого банк обязуется заключать сделки на наиболее выгодных для клиента условиях (п. 26.15 Регламента).
Разрешая спор, суды ограничились ссылкой на то, что общество подало заявку на приобретение ценных бумаг в период осуществления банком технических мероприятий, направленных на исполнение Указа №520, согласно которому для предоставления доступа клиентам к торговой площадке профессиональные участники (банки, брокеры, управляющие компании) обязаны провести идентификацию клиентов и их контролирующих лиц, а также предоставить дополнительные сведения о клиентах при их регистрации или внесении изменений в данные, представленные при регистрации, то есть осуществить перерегистрацию. Однако осуществление данных мероприятий не влечет освобождение банка от ответственности.
Верховный Суд добавил, что ответчик, действуя как добросовестный, профессиональный участник рынка ценных бумаг (брокер), в момент приема заявки должен был предоставить обществу необходимую для выполнения его поручения информацию — о совершаемых технических мероприятиях и потенциальной невозможности исполнения переданной заявки. Учитывая необходимость осуществления мероприятий по перерегистрации клиента, на которые ссылается банк как на основание исключения собственной ответственности, исполнитель мог в течение определенного промежутка времени не принимать заявки на приобретение акций, заранее предупредив своих контрагентов о данном обстоятельстве. Приняв же заявку, банк ввиду большого объема клиентов, подлежащих перерегистрации, учитывая продолжительность совершения необходимых регистрационных действий в отношении каждого клиента, должен был сообщить обществу о невозможности проведения операции по приобретению ценных бумаг для минимизации убытков клиента.
В сложившихся обстоятельствах, пояснил ВС, возражения банка относительно необходимости перерегистрации клиентов в связи с изданием Указа №520 не являются основанием для его освобождения от гражданско-правовой ответственности перед клиентом, а выводы судов об обратном сделаны с нарушением положений п. 1 и 3 ст. 307, ст. 393 ГК.
Делая вывод об отсутствии причинно-следственной связи между поведением банка и имущественными потерями общества, отметил Верховный Суд, суды оставили без правовой оценки доводы истца о том, что неисполнение обязательства по исполнению заявки на приобретение ценных бумаг в условиях гражданского оборота может привести к возникновению убытков, связанных с последующим изменением (возрастанием) стоимости таких бумаг. Суды не учли, что убытки, о возмещении которых заявлено истцом, причинены обществу не в связи с приобретением последним акций по завышенной цене, а вследствие неисполнения банком принятого на себя обязательства по приобретению ценных бумаг в интересах клиента. Если бы банк исполнил свое обязательство надлежащим образом 30 или 31 марта 2023 г., то 4 апреля 2023 г. в имущественной массе общества уже имелись бы подорожавшие ценные бумаги.
Иными словами, разъяснила Экономколлегия, даже если бы общество впоследствии отказалось от приобретения акций по более высокой цене, его имущественная сфера все равно пострадала бы на ту сумму, на которую выросла стоимость акций, первоначально планировавшихся обществом к покупке. Однако обстоятельства, касающиеся нарушения имущественной сферы общества в результате неисполнения банком поданной им заявки, в нарушение требований ч. 2 ст. 65, ст. 71 и ч. 1 ст. 168 АПК не получили надлежащей правовой оценки в обжалуемых судебных актах. При отсутствии на стороне общества убытков вследствие увеличения стоимости ценных бумаг, возмещаемых в рамках защиты позитивного договорного интереса, последнее во всяком случае вправе рассчитывать на снижение осуществленного предоставления за оказание брокерских услуг в связи с ненадлежащим исполнением обязательства банком.
Верховный Суд не согласился и с доводом банка о том, что общество, направляя повторную заявку на приобретение ценных бумаг по завышенной цене, нарушило свою обязанность по минимизации причиненных ему убытков.
Как отметила Экономколлегия, в п. 5 Постановления Пленума №7 разъяснено, что должник вправе предъявить возражения относительно размера причиненных кредитору убытков и представить доказательства, что кредитор мог уменьшить такие убытки, но не принял для этого разумных мер. Неблагоприятные последствия не могут возлагаться только на одного должника, если судом будет установлено, что они возникли в определенной степени вследствие поведения кредитора, имевшего возможность принять разумные меры по устранению причин возникновения или увеличения размера убытков, но не принявшего таких мер (определения ВС от 13 февраля 2024 г. №305-ЭС23-18507; от 3 августа 2023 г. №307-ЭС23-4085; от 1 августа 2023 г. №305-ЭС23-2969; от 29 мая 2023 г. №309-ЭС22-28921). Таким образом, пояснил ВС, в содержание обязанности кредитора (заказчика) по уменьшению (недопущению увеличения) убытков входит совершение исключительно разумных, экономически целесообразных действий, направленных на удовлетворение собственного имущественного интереса.
Статья 404 ГК возлагает на кредитора обязанность по выбору среди нескольких соразмерных вариантов достижения имущественных интересов тот, который причинит ему наименьший размер убытков и, как следствие, уменьшит размер потенциальной ответственности должника. Это положение гражданского законодательства не может рассматриваться как возлагающее на кредитора обязанность отказаться от достижения своих правомерных экономических целей. Следовательно, указал Верховный Суд, общество после обнаружения того, что его заявка на приобретение ценных бумаг не была выполнена, вправе было обратиться с повторной заявкой на покупку аналогичных ценных бумаг.
Экономколлегия заметила, что банк не представил доказательства того, каким образом общество могло добиться достижения собственной цели (приобретения определенных акций) иными способами, кроме как покупка их по той цене, которая сложилась на фондовом рынке 4 апреля 2023 г. В условиях существенной волатильности на рынке ценных бумаг действия общества по приобретению идентичных акций в кратчайшие сроки после отказа банка в исполнении первоначальной заявки соответствуют требованиям разумности и добросовестности. На момент приобретения ценных бумаг общество не знало и не могло знать, каким образом цена на акции изменится в ближайшее время. Промедление в совершении юридически значимых действий могло повлечь причинение обществу дополнительных убытков, что, в свою очередь, не соответствовало бы требованиям ст. 404 ГК.
Суды, разрешая спор по существу, помимо прочего исходили из того, что ответственность банка в данном случае исключена на основании п. 43.6 Регламента, согласно которому ответчик не несет ответственности за убытки клиента или третьих лиц вследствие исполнения или неисполнения поручения, если такое исполнение или неисполнение стало следствием аварии компьютерных сетей, силовых электрических сетей или систем электросвязи, непосредственно используемых для приема поручений или обеспечения иных процедур торговли ценными бумагами, а также действий третьих лиц, в том числе организаций, обеспечивающих торговые и расчетно-клиринговые процедуры на рынках в соответствии с их правилами или регламентами. Однако Верховный Суд посчитал, что такой вывод не может быть признан правильным.
ВС напомнил, что в силу действия принципа свободы договора стороны вправе своим соглашением установить повышенный или пониженный стандарт оказываемых услуг, в том числе прямо исключить ответственность исполнителя при наступлении определенных обстоятельств, за исключением случаев, когда нарушение обязательства являлось умышленным, а оговорка об исключении или ограничении ответственности сделана сторонами до нарушения обязательства. При наличии такого рода оговорки, ограничивающей ответственность исполнителя, исходя из п. 7 Постановления Пленума ВС №7, отсутствие умысла доказывается лицом, нарушившим обязательство. Например, в обоснование отсутствия умысла должником, ответственность которого устранена или ограничена соглашением сторон, могут быть представлены доказательства того, что им проявлена хотя бы минимальная степень заботливости и осмотрительности при исполнении обязательства. При толковании условий договора судом принимается во внимание буквальное значение содержащихся в нем слов и выражений. Буквальное значение условия договора в случае его неясности устанавливается путем сопоставления с другими условиями и смыслом договора в целом.
Ссылаясь на п. 45 Постановления Пленума ВС от 25 декабря 2018 г. №49 «О некоторых вопросах применения общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации о заключении и толковании договора», Верховный Суд указал, что по смыслу абз. 2 ст. 431 ГК при неясности условий договора и невозможности установить действительную общую волю сторон иным образом толкование условий договора осуществляется в пользу контрагента стороны, которая подготовила проект договора либо предложила формулировку соответствующего условия. Пока не доказано иное, предполагается, что такой стороной было лицо, профессионально осуществляющее деятельность в соответствующей сфере, требующей специальных познаний.
Как отметил ВС, из толкования п. 43.6 Регламента следует, что банк не несет ответственности за убытки, возникшие на стороне клиента, вследствие непредвиденных, аварийных ситуаций, возникших в компьютерных сетях, используемых для приема и обработки заявок, или вследствие действий третьих лиц. Ответственность на основании данного пункта Регламента не может быть исключена при совершении самим банком действий, результатом которых стала невозможность использования компьютерных сетей для приема и обработки заявок. Иное приводило бы к ограничению ответственности за умышленное нарушение, что в силу п. 4 ст. 401 ГК не допускается. Принимая во внимание то, что толкование условий не должно приводить к такому пониманию условия договора, которое стороны с очевидностью не могли иметь в виду (абз. 3 п. 43 Постановления Пленума №49), банк не вправе ссылаться на рассматриваемый пункт Регламента как на основание для исключения собственной ответственности в ситуации, когда затруднительность приема и обработки заявок на приобретение ценных бумаг возникла вследствие действий самой кредитной организации, подчеркнула Экономколлегия.
На основании изложенного Верховный Суд отменил решения нижестоящих инстанций, а дело направил на новое рассмотрение.
Эксперты о выводах Верховного Суда
Партнер Osipov Legal Светлана Осипова обратила внимание на суть претензии общества к банку: общество не давало поручения осуществить покупку ценных бумаг по новой и более высокой цене. Однако банк в одностороннем порядке это сделал, чем причинил ущерб обществу. «ВС это отметил и подробно описал, что в таком случае на стороне банка имеются нарушения как общего гражданского законодательства о договорах оказания услуг, так и внутренних положений банка в виде Регламента оказания услуг на финансовых рынках. Данные замечания теперь должен учесть суд первой инстанции при новом рассмотрении дела», — заключила она.
Наш комментарий:
Артём Арасланов, INTELLECT, специально для «Адвокатской газеты»:
Юрист INTELLECT Артём Арасланов отметил, что Верховный Суд был вынужден указать на весьма критичные ошибки судов в толковании и применении релевантных норм материального права. По его мнению, делая вывод об отсутствии противоправности в поведении брокера и причинно-следственной связи между этим поведением и возникшими убытками, суды проигнорировали то обстоятельство, что неисполнение поручения клиента было вызвано «техническими препятствиями», устранение которых в действительности находилось в сфере ответственности брокера. Подобный подход нижестоящих судов идет вразрез как с общими принципами договорной ответственности, так и с особенностями правового регулирования брокерской деятельности, предусматривающего повышенный стандарт поведения брокера как профессионального участника рынка, пояснил эксперт.
Артем Арасланов согласился с критикой ВС в отношении выводов судов апелляционной и кассационной инстанций о том, что убытки были вызваны действиями самого истца, решившего впоследствии приобрести ценные бумаги по возросшей цене, поскольку суды в данном случае необоснованно переложили риски, возникшие ввиду упущений брокера, на его клиента.
Эксперт заметил, что Верховный Суд косвенно упоминает модель «позитивного интереса» (имущественное положение, в котором стороны должны были оказаться, если бы договор был заключен и надлежащим образом исполнен) и, отправляя дело на новое рассмотрение, вполне явно дал понять, как должен быть разрешен спор. «Отдельный интерес вызывает приведенная в определении ВС и, на мой взгляд, небесспорная гражданско-правовая квалификация соглашения об оказании брокерских услуг в качестве разновидности договора возмездного оказания услуг. Безусловно, такие соглашения содержат в себе элементы возмездного оказания услуг, однако эти элементы едва ли являются ядром договорных отношений сторон. Представляется, что преобладающими в данном случае являются элементы посреднического договора, из чего и вытекают повышенные требования заботливого и лояльного поведения брокера при исполнении им воли клиента», — резюмировал он.
Комментарии экспертов юридической фирмы INTELLECT >>
Похожие материалы
